Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер

— Сколько было выстрелов? Три?

— Три.

— Вы услышали выстрелы после того, как эти люди сняли домик?

— Да.

— Через сколько минут?

— Ну, этого я не могу точно сказать. Может быть, черезпятнадцать, а возможно, и через десять.

— А может быть, и дольше?

— Я же вам сказала, может быть. Но точно сказать не могу. Ятакие вещи специально не запоминаю. Если бы я заранее знала, что будутстрелять, то я бы, конечно, засекла время. И если бы я знала, что этот человекдоставит мне столько неприятностей, я бы ни за что не сдала ему домик. Я неясновидящая.

— Да, да, конечно, — согласился Селлерс. — А что произошлопотом?

— Последний домик я сдала около одиннадцати ночи. Ондвойной, комнаты в нем смежные, и, конечно, такая планировка никому ненравится. Примерно в это время появилась компания из четырех человек.

Эти четверо… Они сами захотели снять этот домик.

Когда я их провожала, я заметила, что в соседнем домикегорит свет, и услышала, что играет радио.

— А до этого жалоб не поступало?

— Нет. Домики расположены довольно далеко друг от друга, такчто ни услышать, ни увидеть ничего нельзя. Вот только этот двойной находитсярядом, поэтому все так хорошо и слышно. Эти четверо сказали, что очень устали илягут спать. И я пообещала им, что заставлю соседей уменьшить звук.

— Продолжайте, — сказал Селлерс.

— Но я уже рассказывала.

— Еще раз расскажите.

— Я подошла и постучала в дверь. Никто не ответил.

Я постучала громче. Опять никакого ответа. Тогда я толкнуладверь. Но она была заперта изнутри. И тут я просто взбесилась и ударила кулакомтак, что ключ выскочил из замочной скважины. Запасным ключом я отперла дверь ивошла. И вот что я увидела: они лежали на полу, везде была кровь. Мой новыйковер был залит кровью! А ведь я положила его всего три месяца назад.

Я так старалась создать уют для своих гостей! Мне такхотелось, чтоб все здесь выглядело прилично! И вот теперь…

— И вы позвонили в полицию?

— Верно. И раз вы уже здесь, я хочу, чтобы вы мнеразъяснили: вот я взяла деньги за двойной номер…

А эти четверо, как только услышали весь этот шум и войполицейских машин, ужасно разозлились и потребовали деньги обратно. Я имсказала, что если они порядочные люди и у них чистая совесть, то никакой шум неможет им помешать спокойно спать. А они пригрозили, что подадут на меня в судза то, что я не хочу вернуть деньги. Вот скажите, могут они это сделать?

— Нет, — сказал Селлерс.

— Вот и я так думаю. Я рада, что вы подтвердили.

— Продолжайте.

— Они съехали около часа ночи. Сказали, что не станут спатьв гостинице, где произошло убийство. Поехали куда-то вниз по шоссе. Я уверена,что они ничего приличного нигде не нашли.

Я взглянул на Селлерса.

Селлерс сказал:

— Дайте мне сведения об этой компании… кто они… какзарегистрировались… номер машины и…

Женщина начала перелистывать журнал.

— Не сейчас, — сказал Селлерс. — Я вернусь через несколькоминут. А вы за это время подготовьте для меня все материалы. Выпишите наотдельный листок.

Я вернусь и заберу.

Селлерс взял меня за руку и вывел наружу.

— Может быть, начнешь говорить, Дональд? — спросил он.

Я покачал головой.

— Начинай, — сказал Селлерс. — Тебе лучше быть чистеньким вэтом деле.

— Не могу, — сказал я. — Это именно то дело, которое ярасследую в данный момент.

— Ну надо же! Он расследует! Да ты знаешь, что я уже всеперепроверил! И с Бертой разговаривал по этому поводу.

— Я продолжаю настаивать, что я веду это дело.

Клиентка заплатила двести долларов. Она хотела… — и яостановился.

— Ну, ну, продолжай, — сказал Селлерс.

Я покачал головой и сказал:

— Я не могу злоупотреблять доверием клиента.

Прежде чем сказать что-то, я должен получить разрешение наэто.

— Ты можешь помочь нам, Дональд. Я хочу поскорее выяснитьситуацию и закрыть дело.

— Нет, Фрэнк. Не проси меня. Я уже сказал, что веду этодело.

— Ну да! Ведь я знаю, что ты сам подцепил эту девчонку.Берта мне все рассказала. Если и дальше будешь пороть эту чушь, то потеряешьпатент. Уж больно ты прыткий, любишь срезать углы. А Берта все-таки честныйигрок, и я постараюсь освободить ее от такого партнера, как ты.

— Я же сказал тебе, Фрэнк, что как раз сейчас веду дело. Оноимеет отношение к Доуверу Фултону, но никак не связано с убийством.

— Ты обязан сотрудничать с полицией. Не забывай.

— Послушай, Фрэнк, это самоубийство, несчастная любовь. Ониоба чокнутые. Предпочли такой выход из положения… Это их личное дело. Чтокасается полиции, то дело закрыто. Ты знаешь это не хуже меня.

— Но здесь есть некоторые неясности. И начальство требует,чтобы их прояснили.

— А здесь нечего прояснять. Они мертвы. Обычное двойныесамоубийство.

— А машина? И вообще, все это запутано. И я хочу распутать.

— Если бы я рассказал тебе все, что знаю, дело не стало быменее запутанным.

— Кто твой клиент? На кого ты работаешь?

Я покачал головой.

— Подожди здесь, — сказал Селлерс.

Я видел, как он направляется в офис. Через пять минут онвышел, на ходу складывая лист бумаги.

Он сел в машину и сказал:

— Ладно. Прогуляемся по другому адресу.

На этот раз мы поехали в Сан-Роублз. Дом 6285 поОриндж-авеню был послевоенной постройки. Его слепили из тех материалов, которыебыли под рукой. Такие домики обычно строят на юге. Он был опрятный снаружи. Ноперед строителями, по-видимому, встала проблема стоимости одного квадратногометра, вот они и постарались сделать как можно меньше этих квадратных метров.Лет пятнадцать назад такой миниатюрный домик, наверное, сочли бы заархитектурную новинку и использовали бы как кукольный, правда, большогоразмера, или как агентство по продаже недвижимости. Теперь же он стоитдвенадцать тысяч семьсот восемьдесят пять долларов. В нем были две спальни иванная.